Венеция неисчерпаема и изменчива, как и море, в котором она обитает
Мы даже не можем прийти к согласию — сколько раз мы бывали там прежде — три? Четыре?
Что уж говорить о дворцах, возникающих и исчезающих, как на переводной картинке
Вот ведь всего три года назад были на Опере во дворце Барбариго-Минотти, а нынче, как ни старались, так и не нашли его. Зато обрели почти в собственное пользование другой дворец, Палаццо Малипьери, но об этом отдельный рассказ.
И так же, как рыбацкий улов в море, никогда нельзя предугадать — что сегодня принесут нам закинутые сети? Что милостиво позволит нам Венеция в этот раз увезти с собой?
Итак, сегодня поговорим об альтанах. Альтана — новое понятие, выученное в Венеции с помощью местной красавицы Аллы.
Помните картину Карпаччо «Две венецианки», на которой изображены две скучающие дамы? Павел Муратов, путешествовавший по Италии в 19 веке, так описывал эту картину: «Две куртизанки сидят на балконе и просушивают волосы….”
Здесь прерву цитату Муратова, чтобы влезть, как назойливый турист, со своими замечаниями.
Балконы эти в Венеции называются альтанами. Этимология как раз понятна — всем знакомо выражение aqua alta — высокая вода. Так и Альтана — это старинный пентхауз, терраса в частном доме, заменяющая в тесных и кривых улочках Венеции внутренние дворики или закрытые патио с фонтанами.
Так вот, знаменитая картина Витторе Карпаччо, где две скучающие дамы сидят на той самой альтане, продолжает удивлять зрителей уже более пяти веков. Репродукция этой картины висела в мастерской Модильяни.
Первоначально, как и пишет Павел Муратов в своих «Образах Италии» более ста лет назад, эти дамы считались отдыхающими куртизанками. С легкой руки Джона Рёскина этих женщин в течение всего19 века считали преуспевающими венецианскими куртизанками.
В этом заблуждении были в первую очередь повинны детали одежды: слишком откровенные декольте и пара лежащих на полу венецианских цокколи – туфель или шлепанцев на очень высокой платформе. Именно такую обувь носили, как тогда считалось, венецианские куртизанки.
О том, что изображенные на картине женщины — куртизанки, говорили, казалось, и их застывшие в ожидании (конечно же, клиента) лица, и записочка (конечно же, от клиента), которую прижимает лапой большая собака.
«Две куртизанки сидят на балконе и просушивают волосы….только что выкрашенные в золотой цвет — в знаменитый золотой цвет волос венецианок. Они развлекаются птицами, собаками; кудрявый мальчик играет с павлином; здесь же стоят высокие приставные каблуки, предмет затейливой и стеснительной моды. Может быть, эти женщины испробовали как раз тот рецепт, который дошел до нас в одной старинной книге: «Возьми, — говорится там, — четыре унции золототысячника, две унции гуммиарабика и унцию твердого мыла, поставь на огонь, дай вскипеть и затем крась этим свои волосы на солнце».
Павел Муратов
Витторе Карпаччо. Две венецианки.
Около 1510 г. Дерево, масло, 94,5 х 63,5 см
Музей Коррер, Венеция
Далее автор делает небольшой исторический экскурс в историю проституции в Венеции: «В 1514 году, значит как раз в те годы, когда Карпаччо написал эту картину, венецианский сенат решил обложить налогом всех куртизанок. По переписи их оказалось около одиннадцати тысяч. Эта цифра сразу вводит нас в несколько головокружительный масштаб тогдашней венецианской жизни. Чтобы нарядить и убрать всех этих женщин и всех патрицианок, сколько нужно было золота, сколько излюбленного венецианками жемчуга, сколько зеркал, сколько мехов, кружев и драгоценных камней!»
Сегодня, как наверняка известно большинству моих читателей, картина Карпаччио называется вовсе не “Две куртизанки”, а “Две венецианки”, и именно ее разыскивают дотошные туристы, забредшие с шумной площади Сан-Марко в Музей Коррер. О том, что на картине изображены не только вполне допропорядочные, но и знатные венецианки, свидетельствуют детали. Например, жемчужное ожерелье на шее молодой женщины говорит о том, что она замужняя дама знатного рода. Символом чистоты является и белый платок, который она держит в руке. Кроме того, в вазе стоят лилии, которые всегда ассоциировались с Девой Марией. А на самой вазе можно рассмотреть герб знатной венецианской фамилии Torelli. Так что вряд ли художник бы стал уделять такое внимание столь многозначительным деталям, если бы изображал куртизанок.
И вот совсем недавно произошло удивительное открытие. Оказалось, что всемирно известный портрет двух дам на балконе — это только часть большого полотна, неизвестно когда распиленного на четыре части. На самом деле отрезаны левая и верхняя части картины, о чем свидетельствуют только голова собаки с запиской и уходящий за картину стебель цветка в вазе. Авторитетная исследовательница итальянского Ренессанса профессор Патрисия Фортини Браун в начале 1990-х годов «приставила» сверху к венецианской картине хранящуюся в США работу (предположительно Карпаччо) «Охота в лагуне».
Витторе Карпаччо. Охота в лагуне.
Музей Гетти, Лос-Анджелес
Обе картины идеально совпали, образовав единое произведение (общая высота доски почти 170 см), неизвестно когда и по каким причинам варварски разрезанное.
Связующим звеном двух картин и подсказкой для складывания этого «пазла» стал цветок, стебель которого, уходя за край «Венецианок», продолжается в «Охоте». Цветок стал еще одним доказательством того, что Карпаччо изобразил отнюдь не куртизанок: это белая лилия, символ Девы Марии. И, наконец, стало окончательно ясно, кого ждут дамы: мужей-охотников.
Что, кроме собаки, было изображено слева, кто составлял компанию двум венецианкам, мы пока не знаем, и, возможно, не узнаем никогда.
(Сторонники теории «куртизанок», впрочем, не сдают позиций, указывая на то, что гранат лежащий на балюстраде — плод богини любви Венеры, а пара «венериных голубков» обозначают чувственность и сладострастие.)
Неподвижные фигуры женщин контрастируют с динамичными сценами охоты: летят по водам лагуны узкие быстрые лодки, охотники энергично натягивают луки, гребцы налегают на весла, взмывают в небо птицы.
Картина эта когда-то была частью большого панно, выполненного для церкви Santa Fosca. Но оно было разрушено при Наполеоне. Сегодня части этого панно находятся в разным музеях мира.
А еще картина “Две венецианки” необычна своей оборотной стороной — там изображена обманка, так называемый тромлей, и если у «Венецианок» в результате “состругивания” задней части изображение утрачено, то у верхней части “Охоты” мы до сих пор можем видеть обманку — тромплей из 7 писем, заткнутых за тесёмку.
А восьмая записочка валяется уже на лицевой стороне — под лапой пса.
А знаете, что появляется первым в Гугле, когда пишете Карпаччо? Правильно — кулинарный шедевр местного итальянского повара, который тонко нарезав сырое мясо, приправил его определенным способом и дал этому своему произведению имя знаменитого земляка художника Витторе Карпаччо
P.S. Источники знаний для этого поста — несравненный Вайль и его «Гений места», отзывы туристов из Трипэдвайзера, милый венецианский гид Алла, утонченный Павел Муратов и его «Образы Италии» и мое новое увлечение — Аркадий Ипполитов с его «только Венеция. Образы Италии 21 века»
Впрочем, может Ипполитова в этом посту я не цитировала? Значит, придет еще время.
Аривидерчи. А престо — до скорого свидания.
http://botinok.co.il/node/106992
Прочитало: 4 за час
Огромный Мир 