«Как, совсем без слов? в драматическом театре, что же это? Балет? Пантомима?». Пластическая драма — так назвал свой жанр Сергей Землянский, 37-летний режиссер, которому стало тесно в рамках своей специальности педагога-хореографа
Нона КОВЛЕР
«Макбет» в израильском театре «Гешер» далеко не первый спектакль этого рода у Землянского.
До 2016 года Сергей со своей командой поставил 8 самостоятельных спектаклей, в которых оттачивал свой стиль. «Материнское поле», «Дама с камелиями», «Зима», «Демон», «Идулис и Ария», «Ревизор», «Цыганы», «Жанна Д’Арк». Заметной вехой в творчестве Сергея стал спектакль «Синдром Орфея» (совместный проект театра «Vidy-Lausanne», Швейцария, SounDrama studio, школа при балете Мориса Бежара «Rudra Bejart» и Международной конфедерации театральных союзов, 2012 г.) Эта работа собрала прекрасную прессу во время больших гастролей во Франции и городах России.
Итак, «Макбет». Классическая, широко известная, самая кровавая и жестокая пьеса Уильяма Шекспира о междоусобных войнах Шотландии. Вроде бы столь далекая от нас история.
Поначалу у зрителя возникает ассоциация — Живые картины в любительском провинциальном театре в начале 20-го века, еще до всех его потрясений, ужасов и войн. Старательные кудрявые детки с игрушечными мечами изображают воинов. Того и гляди, раздастся колокольчик, сзывающий всех на веранду к мирному вечернему чаю. Лаконичные титры над сценой, наивно объясняющие происходящее, вызывают в памяти первые синема-фильмы, еще не озвученные, только с музыкой тапера на фоне.
Вот только музыка какая-то раздражающая, тревожащая, будоражащая, вроде и не музыка вовсе, увлекает зал совсем в другом направлении.
Незаметно мы чувствуем себя опутанными тонкими, но неразрываемыми нитями судьбы, что прядут и прядут богини судьбы, Мойры, предсказательницы.
Как, в какой момент, эти неспешные живые картины вдруг превращаются в непрерывное динамичное захватывающее действо — не помню. Как на экране компьютера, быстро мелькают персонажи, сцены, и вдруг зависают в жутком приближении и хочется выключить, выключить этот экран, нажать клавишу Назад и переиграть все сначала. Пусть все останутся живы, ну можно же сделать перезагрузку!!!
Оголенные человеческие страсти, наконец-то освобожденные от ложной словесной шелухи, бушуют во всей их первобытной искренности.
Шекспир, гений, восславивший английскую литературу, вдруг лишается языка — но даже и тогда потрясает своим талантом. Не отвлекаясь на пустые разговоры и уверенья, его герои живут, сгорают от любви и ревности, погибают в битве, ненавидят, мстят и умирают, замученные совестью.
Шекспир, как выясняется в интерпретации Землянского, опять и опять на протяжении веков доказывает нам, что глубинная суть человека на этой планете не изменяется с годами, модой или образованием. Отчаяние преданного друга, смертное горе матери, заливающая глаза кровавым туманом жажда власти понятны без слов и лишняя становится здесь вездесущая рифма про кровь и любовь, любовь и кровь.
Не буду даже говорить об актерском мастерстве моей любимой труппы, все равно не найду достаточно хвалебных эпитетов. Сложнейшую задачу донести идею пьесы исключительно языком тела для непрофессионалов в хореографии они выполнили блистательно.
Оригинальная сценография, отсутствия деления на главные и второстепенные роли, музыкальное сопровождение, режиссерские находки и их безупречное выполнение труппой, а главное эмоциональный накал до дрожи, до рези в глазах, до пересохших губ.
Браво, «Гешер» и долгой успешной дороги.
Огромный Мир 