Те, кто хоть немного интересуется историей искусств, наверняка слышали о итальянском художнике 15 века (Quatrocento) Филиппо Липпи
Не менее известен и его сын — тоже художник, последователь Ботичелли — Филиппино Липпи.
Красивая история появления на свет Филиппино — сына монашки и монаха- вот уже более 6 веков сопровождает любое упоминание о творчестве этих величайших итальянцев.
Filippo Lippi
у меня были свои личные причины заняться изучением жизни и творчества Фра Филиппо Липпи.
Итак, предисловие о знаках судьбы.
Прожив в 2013г несколько месяцев в Умбрии и исколесив всю округу, каким-то таинственным способом не смогли мы посетить Собор Св. Марии Ассунты в Сполето
и записали себе должок.
В Риме в церкви Санта Мария сопра Минерва подруга Румяна показывала мне работы Филиппино, сына Филиппо Липпи, и опять припомнила эту историю любви монаха и монашки.
В Уфицци во Флоренции много лет назад я запомнила чрезвычайной живости картину, изображающую Мадонну необыкновенной прелести и озорного кудрявого ангела на первом плане, затмившего собой даже святого младенца. Только позже уже по иллюстрациям узнала, что автор и есть Филиппо Липпи.
и вот, после ежегодных коротких и всегда недостаточных наездов в разные области Италии, приехали мы снова на долгий срок на 4 месяца в любимую страну.
Вошли в арендованную квартиру в районе Париоли и…первое, что я заметила на изящном старинном секретере при входе, была старинная шкатулочка с потемневшим от времени, но все таким же прелестным личиком Мадонны Липпи.
Это знак судьбы! Тут же вспомнили про должок 7-летней давности!
Неделю в июне, заканчивая наше пребывание в Италии, мы решили провести рядом со Сполето и подробно изучить фрески замечательного художника раннего Возрождения, несколько забытого в Риме и Флоренции рядом с громкими именами Леонардо, Рафаэля, Микельанджело, Тициана.
Так и сделали потом, несколько раз навестили Кафедрал св.Марии Ассунты в Сполето, полюбовались фресками, начатыми Филиппо Липпи и законченными его учениками после его смерти, поклонились и могиле художника в этом Соборе.
Но знаки судьбы на этом не закончились.
Несколько дней назад благодаря неугомонной исследовательнице Гале Кац, я приняла участие в создании фотоальбома «Ангелы и Демоны», где среди прочих поставила своего любимого ангела с Мадонной кисти Липпи.
Подумала — надо бы изучить подробнее его биографию, наткнулась на биографическую деталь — монашество Филиппо принял в монастыре кармелитов, в честь той горы Кармель, на которой я живу.
Нашла материалы из итальянских источников, стала изучать сложный язык статьи вместе с преподавателем итальянского, как вдруг мой учитель -интеллигентный молодой парень итальянец из Ареццо- признался мне, что только из этой статьи услыхал впервые о таком художнике, и никогда не слышал ни его имени, ни имени его сына, ни замечательной истории о любви монаха и монашки.
Здесь уже громким аккордом из пятой симфонии Бетховена судьба громко постучала мне по голове, толкнула меня к столу, и я наконец принялась за написание этого поста.
Романтическая идиллия о двух влюбленных, преодолевших препоны, воссоединившихся и родивших кудрявого ангелочка, на самом деле оказалась гораздо прозаичнее и тривиальней.
В 1406г во Флоренции в семье мясника Томмазо родился мальчик, названный Филиппо. Рано оставшийся сиротой, он воспитывался у тетки, но из-за недостаточности средств уже 8 лет от роду был отдан в монастырь Кармелитов.
Особым прилежанием мальчик не отличался — вместо зубрежки молитв и житий святых отшельников он без конца изрисовывал все попавшиеся под руки клочки бумаги и чужие молитвенники портретами окружающих.
16 лет отроду Филиппо принимает монашеский обет, становится монахом Монастыря «Святой Девы на Горе Кармель».
Еще в детстве, вдохновленный работами Мазолино и Мазаччо в монастырской церкви ( а речь идет не больше, ни меньше, о знаменитой сегодня на весь мир Капелле Бранкаччи), он решает стать художником. Видя его решимость, приор монастыря разрешает Филиппо изучать это ремесло, и в 1432г отпускает его из монастыря, однако не освобождая от обетов.
«Беднейший из флорентинских монахов» по определению самого Липпи, живет с трудом, поддерживаемый родственниками. Он уезжает в Анкону, затем Неаполь, где якобы был похищен пиратами и увезен в Африку и только его таланты в живописи помогли ему освободиться. Джорджо Вазари в своих Жизнеописаниях артистов упоминает этот факт, но никаких доказательств нет, и скорее всего это легенда, сочиненная самим Филиппо Липпи.
к счастью для талантливого, но довольно недисциплинированного молодого монаха, на его работы обращает внимание знаток искусств Козимо Медичи, и благодаря заказам от могущественной семьи появляются на свет шедевры, украсившие Дворец Медичи во Флоренции -Благовещение и семь святых.
Жажда жизни, любовь к женщинам и вину Филиппо причиняют много беспокойства могущественному патрону. Козимо Медичи приходилось запирать художника, и бывало, он сбегал через окно на связанных простынях. В этот период он получает прозвище монаха-сластолюбца.
Тем не менее, все более реалистичны становятся лики Мадонн и святых на полотнах и фресках, все чаще напоминают они реальных живых людей. В эпоху раннего Ренессанса искусство Липпи было новаторским и революционным. Он пользуется признанием, но несмотря на успех и заказы, его жизнь изобилует всякими скандальными происшествиями, долгами, финансовыми трудностями, и некоторые заказчики даже обвиняют его в мошенничестве.
В 1452г Липпи получает должность капеллана в женском монастыре св.Марии Магдалены во Флоренции.
Записи 1456 г свидетельствуют о его нахождении в Прато близ Флоренции, где он работает над ставшими знаменитыми впоследствии фресками кафедрала.
Около 1458г Липпи уже более 50 лет, он приступает к оформлению алтаря в монастыре св.Маргариты из Прато, капелланом которого он служит.
В качестве модели для изображения сцены для «Мадонны с поясом» выбрана 20-летняя послушница, отправленная насильно семьей вместе со своей сестрой в монастырь, молодая красавица Лукреция Бути.
мы никогда не узнаем, действительно ли вспыхнуло сильное чувство между 20-летней Лукрецией и 50 летним капелланом, или же просто молодая девушка всеми силами пыталась избежать пожизненного заточения в монастыре.Так или иначе, Филиппо Липпи похищает обех сестер и увозит в свой дом.
Очевидно что настоящего похищения не было. Сестры не сопротивлялись и более того сделали все для побега из монастыря.
Возмущенная семья Бути угрозами и давлением пыталась вернуть девушек в лоно церкви, но в монастырь вернулась лишь Спинетта, одна из сестер, а Лукреция осталась со своим художником.
Последовал жуткий скандал, бесчестье, лишение сана и прочие санкции. Но «возлюбленная пара» не обращала внимания на предрассудки. Через несколько месяцев родился чудесный мальчик Филлипино, а вслед за ним через несколько лет и второй -Алессандро, -уже в законном браке.
Только упорное заступничество Козимо Медичи и настоятельные просьбы, подкрепленные щедрыми пожертвованиями, убеждают Папу дать разрешение на этот брак.
«Семейный портрет в интерьере» — Мадонна с младенцем и двумя ангелами, написанный в 1465г изображает жену и двоих детей художника. Это произведение невероятно живо и трогательно. Мастерство Липпи достигло вершины — одеяние и головной убор Мадонны, естественные позы ангелов и оригинальная композиция -все предвосхищает своё время.
невозможно забыть озорное личико ангела-Филиппино, улыбающегося зрителю.
В дальнейшем Лукреция становится прототипом многих работ Липпи. Он изображает ее в образе Саломеи, пишет лики святых с ее чертами.
РАботы художника сегодня находятся во многих лучших музеях мира.
Последние же его росписи так и остались на стенах и потолке кафедрала св.Марии Ассунты города Сполето в Умбрии. Полный сил Липпи скоропостижно умирает в разгар работы над фресками. Работу заканчивали его ученики. Поговаривали, что возможно он был отравлен родственниками одной из соблазненных им девушек, а может здесь замешана оскорбленная жена Лукреция? этого мы уже никогда не узнаем.
Последнее пристанище и монумент над могилой Филиппо Липпи в Соборе Сполето был оплачен Лоренцо Медичи, а над его могилой выбиты такие строки
Здесь я покоюсь, Филипп, живописец навеки бессмертный,
Дивная прелесть моей кисти — у всех на устах.
Душу умел я вдохнуть искусными пальцами в краски,
Набожных души умел — голосом бога смутить.
Даже природа сама, на мои заглядевшись созданья,
Принуждена меня звать мастером равным себе.
В мраморном этом гробу меня упокоил Лаврентий
Ме́дичи, прежде чем я в низменный прах обращусь.
Огромный Мир 